Являлась ли группа «инициативного меньшинства» идейной предшественницей левых эсеров?
или «В огороде бузина - в Киеве дядька»
Ответ К.Н.Морозова Я.В.Леонтьеву или ""В огороде бузина - в Киеве дядька"- 2"
Как говорится – «Не прошло и года», но мы тем не менее дождались ответа Я.В.Леонтьева, хотя и не на
страницах этого сайта, а в его книге.
Но «на безрыбье и рак рыба»!
Итак, первое, что мне было инкриминировано, это то, что я написал эту полемическую статью по прошествии
нескольких лет после выхода сборника документов.
Отчасти я уже о причинах этой неспешности писал об этом в своей статье. Но расширю свой ответ, чтобы
Я.В.Леонтьев понял наверняка.
Во-первых, похоже Я.В.Леонтьев не допускает и мысли что у людей есть и более важные дела, чем немедленная
реакция на его творения.
Посмею утверждать: таки да - есть!
Во-вторых, я и до сих пор не представляю, в каком историческом журнале могли бы напечатать такую большую
и острую полемическую статью. Полемические статьи в исторических журналах давно не в моде, там в ходу, как
правило, кисло-сладкие рецензии, дабы никого не обидеть. Сайт дал такую возможность мне и дает такую
возможность любому историку, желающему острой научной полемики, а не маловразумительное «Нельзя не
сознаться, что нельзя не признаться» и «С одной стороны…, с другой стороны…».
В третьих, этот аргумент оппонента нельзя воспринимать всерьез, так как понятие «срок давности» в отличие
от ряда нетяжких преступлений и даже ряда тяжких, не распространяется на писания историков, в том числе, и
на писания Я.В.Леонтьева. Хотя в данном случае, было бы уместно вспомнить слова незабвенных Ильфа и
Петрова - о «головотяпстве со взломом».
Далее. Инкриминация мне Я.В.Леонтьевым «длиннющего» заголовка моей полемической статьи, которая длиннее
его «короткой фразы» об исторических предшественниках, также свидетельствует не в его пользу. Вместо того,
чтобы длинно и путано в публицистическом запале творить странные аналогии (вроде вот этой: «Конечно,
левацкие и одновременно дон-кихотские замашки ПЛСР («Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем…»)
крестьянство не интересовали и даже порой настораживали. Выше старого мужицкого лозунга народников «Земля
и Воля» оно не поднималось. Но, как образ Дон-Кихота не закончен без образа Санчо Пансы, так и в колесницу
аграрной революции впряглись и великоросский крестьянский мерин, и украинский вол, и интеллигентная
(иногда даже слишком, не без хлестаковщины, легковесная) лань. Но их Дульсинея-Революция предпочла других
избранников – не когорту романтиков, а орден меченосцев (выражение Сталина) с его оруженосцем –
пролетариатом. Куда было тягаться конной тяге со стальным локомотивом. Бегущий за поездом есенинский
резвый жеребенок - лучшая метафора этой картины» (См.: Партия левых социалистов-революционеров. Документы
и материалы. 1917-1925 гг. В 3-х тт. / Т. 1. Июль 1917 г. - май 1918 г. М.: РОССПЭН, 2000. С. 20).),
гораздо лучше было бы для автора предисловия к сборнику документов не отделываться «короткой фразой» об
исторических предшественниках ПЛСР, а исследовать эту проблему глубоко, как это и полагается
добросовестному историку. Метафоры вещь конечно хорошая, особенно для литературоведов и публицистов, но у
историков все же больше ценятся точные факты и вразумительные выводы и умозаключения.
На «длиннющий » вопрос Я.В.Леонтьева, посчитавшего название моей стаьи также и «весьма претенциозной»:
«Но не вытекает ли только из этого длиннющего названия (размером в мою короткую фразу!), что наш уважаемый
оппонент уже в заглавии садится в лужу, в которую ему не терпится посадить другого» - отвечу коротко - «не
вытекает!». И эта самая лужа существует только в воображении Я.В.Леонтьева.
Ну, а теперь по существу проблемы, по существу, которого в ответе Я.В.Леонтьева было скажем прямо -
маловато.
Я.В.Леонтьев вставил в ключевую фразу в своей новой книги слова «в каком-то смысле», которые, конечно же,
нивелируют резкость и определенность его прежней формулировки «историческими предшественниками ПЛСР были
Союз социалистов-революционеров максималистов, впоследствии с ней объединившийся, и заграничный «Союз
левых социалистов-революционеров», в который в 1909 г. оформилась крайне левая группа в ПСР
Я.Л.Юделевского – В.К.Агафонова».
Но это порождает сразу же резонный вопрос – «А в каком именно смысле»?
Или опять – «догадайся, мол, сама»? Да, опять!
Один раз Я.В.Леонтьев уже предоставил возможность догадываться о том, что же он вкладывает в понятие
«исторические предшественники», ни слова не сказав, вкладывает он в это понятие идейную преемственность
или нет?
Если бы он, сказал, что максималисты были идейными предшественниками левых эсеров, а Союз л. с.-р. - нет,
то и предмета для спора бы не было.
А так у него получается, что историческими предшественниками л.с.-р. были и максималисты, являющиеся
также и идейными предшественниками, и Союз л. с.-р., являющийся просто историческим предшественником, без
идейного родства.
Ну, допустим. Обрывая нить идейной преемственности и ожидая вопросов, а причем тут тогда вообще Союз л.
с.-р., Я.В.Леонтьев в своей новой книге придумывает новую нить, которой привязывает Союз л. с.-р. и
будущих левых эсеров, объявляя первых исторических предшественниками. Нить эта – «роль внутрипартийных
еретиков».
Но, доказывая это и наконец-то объясняя, как он понимает, что такое исторические предшественники, у него
вновь получается « в огороде бузина, в Киеве дядька».
Так, Я.В. Леонтьев пишет:
«У меня в тексте говорится об исторических, а не об идейных предшественниках ПЛСР. Не знаю, что говорят
по этому поводу в Киеве, но как говорят в Одессе – это две большие разницы». Если, к примеру, группу
«Освобождение труда» называли исторической предшественницей РКП(б), то разве это означало, что Засулич и
Аксельрод были идейными предшественниками Ленина и Сталина?
Вот то, что Плеханов и К были еретиками по отношению к народничеству – это неоспоримо.
Но точно также и группа «инициативного меньшинства» Юделевского и Агафонова выступала в роли
внутрипартийных еретиков по отношению к ЦК ПСР.
… Прекрасно отдавая себе отчет в правом «уклоне Юделевского (о его позиции в 1919 г. см. Партия
социалистов-революционеров после Октябрьского переворота 1917 года/ Сост. М.Янсен. – Амстердам, 1989.
С.564), я продолжаю настаивать на том, что «Союз левых с.-р.» правомерно рассматривать, как своеобразного
«исторического предшественника» ПЛСР в плане заимствования «активистских» идей.».
Понятие «исторические предшественники» настолько общее, что им очень часто манипулировали (достаточно
вспомнить, как много на этом поприще сделали Ленин и его преемники) и продолжают манипулировать. Но оно
безусловно удобно, благодаря своей эластичности и избирательности.
Именно избирательность Леонтьева в объявлении историческими предшественниками ПЛСР лишь группу
«инициативного меньшинства» из всех существовавших тогда в ПСР внутрипартийных еретиков и вызывает
протест.
Ну допустим, вслед за ним, что роль внутрипартийных еретиков» по отношению к ЦК ПСР (и без идейной
преемственности!) дает право считаться историческим предшественником. Но тогда, почему он таковыми
объявляет только Союз л. с.-р.
А как же быть тогда с т.н. «марксиствующими эсерами» из группы А.Шимановского, существовавших к тому же
практически в одно время с Союзом л. с.-р., и у которых с «еретичеством» к руководству партии тоже было
все в порядке. И у них тоже нет никакого идейного родства с будущими л.с.-р.! Почти то же самое можно
сказать и группе журнала «Почин» Н.Д.Авксеньева, И.И.Фондаминского, С.Н.Слетова и др., чье еретичество
хоть было несколько замаскировано и смягчено, но все же оно было и вполне позже проявилось у группы
Н.Д.Авксентьева, И.И.Фондаминсокго, М.В.Вишняка, т.н. «правых».
Ну, что «если уж пошла такая пьянка, режь последний огурец!»: если мы объявляем Союз л. с.-р.
историческими предшественниками ПЛСР, то не меньше оснований объявить такими же историческими
предшественниками имеют и «марксиствующие эсеры» из группы А.Шимановского!
Вопрос к Я.В.Леонтьеву.
Вы готовы на это? А если нет, то чем Вы объясните выборочность своего объявления тех или иных эсеровских
«еретиков» в исторические предшественников ПЛСР?
Правда в другом месте, Я.В.Леонтьев вводит еще одни нить-критерий: «…в плане заимствования активистских
идей».
Не могу не отметить, что все же моя критика в адрес Я.В.Леонтьева хотя и не подвигла его исследовать
всерьез идейный генезис левых эсеров, она все же заставила его хоть и несколько лет спустя подумать хоть о
каком-то обосновании того, о чем он так кратко и «осторожно заметил» в сборнике документов о левых эсерах!
Но как обычно, там где и надо начать объяснять, что же именно он вкладывает в понятие «активистские
идеи», Я.В.Леонтьев ставит точку.
А здесь ведь тоже не так просто для любого человека знающего историю эсеровской партии.
Хотя группа «инициативного меньшинства», а позже Союз с.-р. много рассуждали об «инициативном
меньшинстве», но весь их этот «активизм» сводился исключительно к тому, чтобы серией успешных
террористических актов (в том числе они целили и в царя) свалить самодержавие и добиться в их понимании
самого главного – политической свободы, а судьбы России и каким будет ее устройство решит
Учредительное Собрание.
И совсем не случайно на I Общепартийной конференции в Лондоне в 1908 г. Юделевского обвинили «в
сбрасывании вслед за кадетами "со своих плеч "социалистического осла"»1.
И совсем не случайно в 1909 г. "Знамени труда" в статье "Развал или консолидация" констатировалось, что
концепция этой группы несоциалистична и суть ее - в построении чисто политического переворота
террористическими средствами; давалась характеристика этой концепции как своеобразного "кадетского
терроризма" или "террористического кадетизма"2.
И совсем не случайна характеристика В.М.Чернова, сделанная им еще в августе 1908 г. во время выступления
Я.Л.Юделевского на I Общепартийной конференции, в своих черновых набросках: "Синтез соц.-рев. с
кадетизмом"3.
В.М.Чернов, применявший название "кадет с бомбой" в адрес Е.Ф.Азефа, а также и адрес группы
"инициативного меньшинства", заявлял в 1910 г. членам ССК, что точки зрения Е.Ф.Азефа и Я.Л.Юделевского
"...были кое в чем очень близки: это полное признание социализма как теоретического идеала, но в то же
время как там, так и здесь социализм не имел для России того действенного характера, который он имел для
нее в миросозерцании громадной массы социалистов-революционеров..., в то время, как для некоторой части
социалистов-революционеров и эта часть далеко не ограничивалась только Азевым - это была революция в конце
концов только политическая, которая только открывает широкую дорогу для дальнейшего развития и обострения
социальных противоречий". По свидетельству Чернова, уже после разоблачения Азефа Б.В.Савинков говорил ему:
"Вы должны знать, что собственно настроение большинства боевиков ближе выражается "Революционной Мыслью",
чем вами, они больше значения придают непосредственным революционным факторам, переносят центр тяжести
больше на террор, чем на какой-нибудь другой вид партийной работы"4.
Представляется крайне ценным свидетельство В.М.Чернова, данное им перед членами ССК в 1910 г.: "...в
Центральном Комитете были представлены не только господствующая тенденция среди
социалистов-революционеров, но там были представлены самые различные тенденции. Я бы охарактеризовал
позицию, скажем, свою, затем вот позицию Марка Андреевича (Натансона - К.М.), Андрея Александровича
(Аргунова - К.М.) как такую, среднюю позицию, и характерную, вероятно, для большинства
социалистов-революционеров. Азев занимал, если хотите, правую позицию в этом смысле, но он отражал склад
взглядов, который тоже встречался среди социалистов-революционеров. И вот почему миросозерцание
сторонников "Революционной Мысли" имеет много общего с тем складом, который высказывал Азев. Выразителем
этого же склада мыслей являлся и Савинков, только с большим индивидуальным оттенком, и потому иногда даже
как с некоторым анархическим налетом. ...С другой же стороны я приведу такой пример: пример Николая
Ивановича (Ракитникова - К.М.): он является представителем другого течения, тоже не принятого большинством
партийных работников, которое можно было бы, пожалуй, охарактеризовать как теоретический максимализм. Так
оно, это течение, даже и называлось, до тех пор, пока не появились максималисты, после которых уже стало
не совсем-то удобно называться максималистами во избежание смешения с теми элементами...»5
Никогда ни с.-р.-максималисты, ни левые эсеры не делали ставки на террор как единственный способ
свержения самодержавия, их кумиром (как и для прововерных с.-р.) были народные массы, совершающие
революции и свергающие деспотов. Но это совсем другой активизм, чем у группы «инициативного меньшинства».
Да, два этих «активизма» невнимательный зритель легко путал, и не случайно, что широкая публика начала в
1908-1909гг. видеть что-то родственное у эсеров-максималистов и у группы «инициативно меньшинства».
(Зритель то может быть невнимательным и путать эти два явления, а вот историк партии эсеров, пусть и левых
– не должен).
Это заставило внимательно присмотреться к последним и заявить резкий протест против подобного смешения.
Еще раз, подчеркиваю, что совсем не случайно, максималисты, решительно открестились от них в публичном
письме, которое я цитировал в первой своей статье.
Еще раз подчеркнем, что активизм же того же пошиба (свержение самодержавие через серию удачных
террористических актов), как у группы «инициативного меньшинства» мы найдем совсем у другой группы и у
совсем у других людей - у Е.Ф.Азефа, Б.В.Савинкова и у части членов Боевой Организации времени
1903-1904 гг. и времени 1909-1911гг. (судя по вышеприведенному свидетельству В.М.Чернова).
Выходит, что вооружившись критериями и стандартами поиска «исторических предшественников» ПЛСР
Я.В.Леонтьева, мы нашли ему еще одних исторических предшественников ПЛСР, вполне подходящих под все его
критерии.
И действительно: 1) еретизм по отношению к ЦК ПСР есть более, чем достаточном количестве (по крайне мере
у Б.Савинкова и БО состава 1903-1904 года) хоть отбавляй!
И снова можно констатировать, что произведенная Леонтьевым коррекция и смягчение более безапелляционного
своего заявления – «я продолжаю настаивать на том, что «Союз левых с.-р.» правомерно рассматривать, как
своеобразного «исторического предшественника» ПЛСР в плане заимствования «активистских» идей», не
спасают его положения.
Опять, чтобы не быть обвиненным в ненаучной избирательности, он должен тогда и про Е.Ф. Азефа,
Б.В.Савинкова и у части членов Боевой Организации 1903-1904 гг. и Боевой группы Б.В.Савинкова 1909-1911гг.
сказать, что их также «правомерно рассматривать, как своеобразного «исторического предшественника» ПЛСР в
плане заимствования «активистских» идей»»
Вообще, вызывает удивление, что получив заслуженный упрек в не разработанности проблемы идейного генезиса
левых эсеров, Я.В.Леонтьев и в монографии ничего не сделал, чтобы исправить ситуацию, а использовал все
то, что написал пять лет тому назад, лишь несколько отредактировав ключевые фразы и сократив свои пассажи.
Впрочем, о его новой книге разговор отдельный и кое –какие соображения я уже успел высказать на форуме
нашего сайта - /forum/index.php?showtopic=660&pid=1398&mode=threaded&show=&st=?entry1398
И заканчивая статью, процитирую концовку примечания, где он дает мне суровую отповедь: «К.Морозову
категорически не нравятся также используемые мной аналогии и образы. О вкусах спорить не буду (или,
точнее, поспорим, но не здесь, а на форуме в Интернете».
Это точно, такие аналогии (как уже вышецитированная - «Конечно, левацкие и одновременно дон-кихотские
замашки ПЛСР («Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем…») крестьянство не интересовали и даже порой
настораживали. Выше старого мужицкого лозунга народников «Земля и Воля» оно не поднималось. Но, как образ
Дон-Кихота не закончен без образа Санчо Пансы, так и в колесницу аграрной революции впряглись и
великоросский крестьянский мерин, и украинский вол, и интеллигентная (иногда даже слишком, не без
хлестаковщины, легковесная) лань. Но их Дульсинея-Революция предпочла других избранников – не когорту
романтиков, а орден меченосцев (выражение Сталина) с его оруженосцем – пролетариатом. Куда было тягаться
конной тяге со стальным локомотивом. Бегущий за поездом есенинский резвый жеребенок - лучшая метафора этой
картины» (См.: Партия левых социалистов-революционеров. Документы и материалы. 1917-1925 гг. В 3-х тт. /
Т. 1. Июль 1917 г. - май 1918 г. М.: РОССПЭН, 2000. С. 20), которыми подменяют занине предмета и вдумчивый
анализ, мне действительно не нравятся.
А поспорить в Интернете, это ровно и есть то, что я и посетители сайта от Я.В.Леонтьева почти год с
неугасающим терпением ждали. Эти страницы (и я с посетителями сайта) ждали Я.В.Леонтьева и готовы
подождать еще, столько сколько понадобится. Если же он не придумает, вновь какой-нибудь асимметричный
ответ. Думать так заставляют его слова о готовности спорить «на форуме в Интернете».
Трудно понять, зачем нужен какой-то форум, когда есть специальная полемическая рубрика на нашем сайте,
где уже почти полтора года ждут ответа Я.В.Леонтьева? Но в принципе, если надо спорить обязательно «на
форуме в Интернете», то я готов! Жду его на нашем форуме, где есть даже отдельная тема: «Полемика
К.Н.Морозова с Я.В.Леонтьевым».
А чтобы Я.В.Леонтьев не заблудился, ему достаточно здесь кликнуть ссылку: /forum/index.php?s=679eba9f1df35741bcadcc2ea81f3ed5&showtopic=47
Но, ничего. «Улита едет, когда то будет»! Будем ждать, хоть какого-то ответа и хоть где-то. И надеемся,
что не через 11 месяцев и не «ассиметричным» способом как в этот раз. А то на память приходит диалог из
фильма «Служебный роман» когда героиня фильма Людмила Прокофьевна устами А.Френдлих говорит герою О.
Басилашвили Самохвалу, после полученной пощечины:
«А Вы дайте сдачи!»
« Я дам сдачу. Но я дам ее другим способом»!
Примечания
1 См.: Протоколы I Общепартийной
конференции. Париж, 1908. С. С.119-126.
2 Развал или консолидация // Знамя труда.
1909. N 21-22. С.1-3.
3 ГАРФ. Ф. 5847. Оп. 1. Д. 65. Л. 100.
4 ГАРФ. Ф. 1699. Оп. 1. Д. 130. Л. 83-84.
5 Там же. Д. 130. Л. 85.
|